Название: Мадам.
Автор: Josephine-himera
Бета: нет
Персонажи: Грелль Сатклифф
Рейтинг: G
Жанр: POV
Дисклеймер: герои Тобосо Яна
Предупреждение: ООС, очень серьезный Грелль.
Размещение: с шапкой и сообщением, что взято, если вдруг кого-то заинтересует.

Мягкий свет проникает через цветные витражи высокого окна, освещая гроб на каменном пьедестале и отбрасывая на пол белый прямоугольник. В свете серебрится церковная пыль, неспешно взметаясь и снова опускаясь вниз. Пахнет маслом и свечами. Звучит Джулио Каччини, Ave Maria, одна из лучших версий, должен сказать. В гробу лежит женщина в белом. Она вся белая, лишь алеют волосы, когда-то аккуратно уложенные, но все равно разметавшиеся по белой подушке.

Ах, Мадам, я романтик, даже когда дело касается смерти. И знаете, белый цвет, как правильно заметил ваш племянник, вам не идет.

А вы помните, как все начиналось? Сколько было красного?! В вас, вашей одежде, крови, мыслях! Ммм! Как сладко об этом вспоминать. Весь мир вокруг вас становился красным, Мадам! Вы ненавидели этот цвет, но, тем не менее, он был только ваш. Коль было не так, я бы даже не обратил на вас внимания. Знаете, дорогая, Смерть тоже любит играть. О, еще как любит. Правда, игра с жизнью давно наскучила. Вот играть с людьми и их Смертью куда интереснее. И вы были игрушкой, моя Алая Мадам.

Как приятно было видеть кровь на ваших руках и лице... Будто я сам расписывал белоснежный холст алым цветом. Месть? Прекрасный повод, дорогая! Прекраснейший для того, чтобы начать убивать. Мы играли с чувствами, эмоциями, страхами, желаниями, людьми, наконец, но только не со Смертью. Ее там не было. Что угодно, но только не наша божественная дама в черном. А ведь Судьба тоже одета в черный цвет. Обычно это так. Но ваша Судьба, Мадам Ред, красная. У нее красное платье, красный плащ, красные волосы и абсолютно красные намерения. Прямо как у вас самой были когда-то. Даже убив последнюю жертву, вы бы не остановились. Это было уже не в вашей власти.

Томазо Альбинони, Адажио. Бесконечные вереницы друзей, знакомых, просто людей. Просто людей… Люди. Вы такие забавные. Ради своих чувств и эмоций убиваете себе подобных, даже не задумываясь о смерти. А это может быть непростительным. Смерть не любит тех, кто относится к ней без уважения. Зря говорят, что она не всесильна. Кажется, Смерть только жизнь дать не может. И то вопрос достаточно спорный, как думаете, Мадам? Вы умерли, ваш племянник жив. А если бы не ваша смерть, то не видать ему жизни. Банально, знаете ли, а от банальностей быстро устаешь.

Мадам, зачем вы остановились тогда? Что за сантименты вы нам показали? Ах, сердце любящей тетушки не выдержало и заставило хорошенько подумать! А то, что до этого вы своими руками решили Судьбы стольких, перед вами ни в чем не виноватых, вас совсем не волновало. Вы даже об этом забыли. Наверное. Шли к своей цели, снова и снова бездумно пачкая руки красным. Знаете, сейчас все же думаю, что игрушкой вы не были. Отнюдь нет. Особенно, в моих руках. Что для меня Смерть? Рабочий момент, к которому можно подойти с творческой точки зрения. Каждый день выполнять одинаковую работу, забирать эти черствые души, пересматривать сотни и тысячи пленок на протяжении сотен и тысяч лет… Это скучно! Почему бы в один прекрасный день не разыграть маленький спектакль, где ты можешь быть режиссером, а всех актеров брать из жизни? На ваших пленках все реже можно встретить что-то стоящее, ради чего и убить хочется. Все реже люди могут удивить Смерть. Да они себя удивить-то не могут. Скучные, неинтересные, вялые и гнилые. Сколь красивыми они не бывали порой, внутри у них одна грязь, которую стоило бы выгребать лопатами или вымывать, как Геракл Авгиевы конюшни.

Но вернемся к театру вашего мира, не перестающему удивлять, если правильно расставить фигуры на сцене. Я слишком часто кричал о том, что люблю играть, что являюсь великой актрисой. Сейчас даже смешно от этого. Я люблю играть, это правда, но кем-то. Так вот, Мадам, вы были моей лучшей и любимейшей актрисой. Да-да, все немые овации, все не сорванные цветы и не выпитые бутылки шампанского – все это вам, как самой восхитительной женщине на свете. Знаете, порой мне кажется, что я вас любил больше, чем положено Смерти, намного больше и трепетнее, чем мне самому бы того хотелось. Я любил вас не только как свое творение, о, да, я очень не скромен, но и чуточку, капельку, на ту самую красную, алую, багровую каплю больше. Вы даже представить себе не можете, как было трудно вас убивать, как это было невыносимо больно, особенно, потом, когда я уже четко осознал, что произошло. Еще четче, чем то было, когда из вас хлестала кровь. Еще яснее, чем то было, когда вы смотрели пустыми, застывшими глазами в такое далекое небо.

Вы верите в ангелов, Мадам? В этих чистых, светлых существ? Хотя иногда и среди них встречаются сумасшедшие… Но вы в них верите? Мадам, знайте, что вы были ангелом, тем прекрасным и непорочным существом, которое пленило своей красотой и мыслями саму Смерть и лишило ее возможности сопротивляться вашим ангельским чарам. Смерть убивала за вас и ради вас, она упивалась кровью в вашу честь, восхваляла все пороки мира, из-за которых можно было разбивать сосуды, наполненные жизнью, и проливать их алые соки на землю, с такой жаждой впитывавшей подобные дары. Ангел мой, знайте, знайте, на что пошла Смерть, чтобы вы всегда оставались такой. Чтобы вы навсегда стали алым ангелом Смерти.

И снова Ave Maria, но уже Шарля Гуно. Сейчас вы лежите вся белая и даже не можете представить, насколько вам идет красный цвет. Откуда летят лепестки алых роз? Хотя это неважно, они лишь подтверждают мои слова. А вот ваш ненаглядный племянник укрывает гроб алым, как кровь, платьем. Вам идет красный, Мадам.

Зачем-то служители церкви убирают его, снова оставляя лишь белизну и бледность, блеклость. Но знаете, что я сделаю? Когда здание опустеет на несколько мгновений, в те минуты перед настоящими похоронами, я спущусь к вам и окрашу ваши губы алым. Кровью, да. Алой кровью, той, что вы так ненавидели, но что так вам идет, Мадам. Коснусь ваших мертвых губ кистью, чтобы оставить алый отпечаток. Это похоже на поцелуй Смерти, вам не кажется? Идеальный подарок, который может преподнести Смерть в столь прекрасный праздник жизни, моя дорогая и любимая Анжела.